Городские легенды. Сказки германии: легенды кенигсберга Калининградские легенды

В Калининграде и его окрестностях немало мест, окруженных мистикой и легендами. Порой там наблюдаются загадочные феномены, по большей части связанные с далеким прошлым.

Коса покойницы

За кирхой королевы Луизы (ныне Парк имени Калинина) лежит офицерское кладбище. В 60-е годы прошлого столетия там орудовали гробокопатели, забиравшие из могил ценные вещи. Как-то они вскрыли одну могилу и увидели скелет молодой девушки с на удивление хорошо сохранившейся толстой рыжей косой. Осквернители отрезали косу, вымыли ее, вычистили и продали актрисе одного из гастролировавших в городе театров. Актриса сделала из косы парик, и вскоре ей поставили диагноз – рак мозга. Интересно, что когда она снимала парик, то у нее начинались страшные головные боли. А когда она была в нем, то голова не болела… Позднее эта актриса так и умерла от опухоли мозга, а коса в момент смерти лежала рядом на простыне.

Проклятие старой кирхи

В поселке Заповедное Славского района есть разрушенное здание лютеранской кирхи постройки XIX века. Местные жители утверждают, что всех, кто пытается потревожить , преследуют несчастья.

Когда поселок еще носил немецкое название Зекенбург, церковь использовали в качестве зернохранилища. Однажды директор школы отдал распоряжение разровнять кладбище, которое находилось на территории кирхи. Однако вскоре после этого он вдруг ушел в запой и скончался. Поговаривали, что неспроста.

Несколько лет назад территорию приобрело какое-то ООО. Вскоре появились объявления, что здание кирхи продается на кирпич. После скандального репортажа в газете объявился новый владелец, который пообещал отреставрировать здания под гостиничный комплекс. Но через некоторое время его нашли повешенным на одном из складов, расположенных рядом с кирхой.

Другой член команды «новых хозяев» был найден мертвым в кирпичной будке проходной во время работ по сносу торговой площади поселка. Причина смерти так и не выяснилась.

Одному трактористу поручили вырыть котлован возле противоположной от входа стены кирхи. Говорят, во время работ к экскаватору вдруг подошла какая-то женщина, одетая в черное, и поинтересовалась, зачем он копает яму на месте кладбища. А потом якобы пригрозила, что эта яма может стать его собственной могилой.

Тракторист, конечно, не обратил на ее слова внимания. Отработав смену, он сел за руль трактора и отправился к себе домой в поселок Большие Бережки. По пути у совсем еще молодого мужчины остановилось сердце.

А прораб, руководивший работами, заживо сгорел в своем по дороге в Славск. До этого его рабочие успели разобрать здание конторы рядом с кирхой. А вот что они делали в самой кирхе, никто не понял. Ходили слухи, что внутри здания находится клад.

Камень лжи

На окраине города Пионерского, на берегу Чистой реки, лежит расколотый на две части гигантский валун. Существует поверье о том, что солгавший человек не сможет пройти через расщелину в камне.

Согласно древнему прусскому сказанию, когда-то на берегу Балтийского моря жили двое влюбленных. У камня они поклялись друг другу в вечной верности, попросив наказания для того, кто изменит клятве. Обстоятельства сложились так, что влюбленным пришлось надолго разлучиться. Когда они вновь встретились у камня, в девушку ударила молния и убила ее – ее любовь не выдержала испытания. А валун с тех пор остался рассеченным на две половины.

Танцующий лес

Этот на Куршской косе также называют «пьяным». Деревья здесь не стоят прямо, стволы у них как бы скручены в кольцо. Объясняют это по-разному – кто воздействием НЛО, кто – опытами нацистов, якобы заражавших здешнюю почву какой-то химией, а кто более прозаическими причинами – сильными ветрами, наличием грунтовых вод и, наконец, гусеницами, поедающими боковые почки, что нарушает рост дерева и приводит к деформации.

А есть еще красивое предание языческих времен. Мол, когда-то здесь находилась священная роща, которую охраняли воины-пруссы. Они не допускали сюда иноверцев, исключение сделали лишь для юной девушки-христианки Прединии, обучавшей местных девочек игре на арфе.

Однажды Прединию увидел самбийский князь Бартий и так был поражен ее красотой и прекрасной игрой на музыкальном инструменте, что тут же сделал красавице предложение руки и сердца. Но она ответила, что выйдет замуж только за христианина. Тогда Бартий заявил, что примет ее веру, если она докажет, что ее Бог сильнее этих крепких деревьев, которые их окружают.

Прединия взяла свою арфу и принялась играть. И вдруг деревья начали танцевать под ее музыку, как будто были живыми существами! Когда же она закончила, они так и застыли в «танцующих» позах. Князь был настолько поражен этим, что подарил девушке драгоценный браслет и согласился принять христианство. Впоследствии вокруг Танцующего леса возникло поселение, которое назвали в честь княгини – Предин.

Кстати, есть поверье, что если пролезть сквозь древесное «кольцо», загадав желание, то оно непременно сбудется!

В один из тёплых вечеров августа 1808 года на пыльной дороге, ведущей в прусский городок Рёссель (ныне Решель, неподалёку от Бартошице, Польша) появилась босая женщина со спутанными, распущенными волосами. Мерно раскачиваясь и что-то бормоча по-польски, крестьянка проследовала на центральную площадь и уселась прямо на булыжную мостовую напротив ратуши.
- Горе вам, нечестивые немцы, - потрясала кулаками странная особа. - Я сожгла ваш город один раз, сожгу и второй!
Женщину немедленно обступила толпа зевак. У всех горожан ещё были свежи воспоминания о страшном пожаре 1806 года, который уничтожил все дома в Рёсселе.
- Да это же ведьма! - неожиданно взвизгнула какая-то старуха. - Бейте её!
От самосуда несчастную спасло лишь появление жандарма. Страж порядка решительно отогнал толпу и сопроводил возмутительницу спокойствия в ближайшую каталажку. От греха подальше. Жандарм попытался допросить женщину, но толку от этого было мало. Удалось лишь узнать, что перед ним крестьянка с одного из близлежащих хуторов Барбара Здунк, полька по происхождению, незамужняя, 1769 года рождения.
Тем временем под окнами вновь стала собираться агрессивная толпа.
- На костёр колдунью! - орала толпа. - Сжечь польскую стерву!
- Какая чушь, - поморщился прибывший на место происшествия начальник полиции. - Что за средневековые нравы!
Но тут в дверь ударил булыжник. Дело принимало нешуточный оборот. Начальник вышел на крыльцо и пальнул для острастки из пистолета в воздух. Народ замер. Но расходясь по домам, люди заговорщицки перешёптывались. Это не сулило ничего хорошего.
Ночью начальник полиции поспешил избавиться от опасной арестантки - отправил её с конвоем в Кёнигсберг. Пусть тамошние умники в этом тёмном деле разбираются.
В Кёнигсберге арестантку приняли и приступили к основательному разбирательству. Тут сразу поняли, что всё не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Конечно, в колдовство никто из юристов не поверил. Как и в поджог целого города одной психически нездоровой женщиной. Но настроением народных масс, придерживающихся противоположного мнения, пренебрегать было нельзя. Времена были слишком тревожные.
После заключения в 1807 году позорного Тильзитского мира с Наполеоном, Пруссия лишилась огромных территорий. Некогда разделённая между Пруссией, Австро-Венгрией и Россией Польша вновь обрела своё государство - герцогство Варшавское. Хотя оно и было зависимо от Франции, но всё же поляки были довольны - поэтому их солдаты воевали на стороне Наполеона. Однако наряду с французами паны стали врагами пруссаков, ненависть к которым сплачивала нацию. А тут Барбара Здунк - полька. Можно сказать, дело приобрело политический оборот.
Да и с самим колдовством проблем хватало. Хотя мрачные времена Средневековья давно прошли, менталитет простых крестьян остался прежним - они ещё помнили судилища над ведьмами. Не далее, как 26 лет назад, в 1782 году в столице одного из кантонов просвещённой Швейцарии, городе Гларусе, от рук палача лишилась жизни очередная ведьма по имени Анна Гельди. Тогда считали - последняя в Европе.

Анна Гельди была служанкой в доме вполне образованного человека - судьи. Недоброжелатели обвинили женщину в том, что она с помощью “сверхъестественной и непостижимой колдовской силы” наслала порчу на душу и тело дочери своего хозяина. Результат - смертная казнь через отрубание головы. Судьи пошли, так сказать, “навстречу пожеланиям широких слоёв трудящихся”...
В Пруссии простой люд тоже был склонен верить в существование всякой чертовщины. На ведьм давно научились сваливать все невзгоды. Так что плебс требовал привычных зрелищ и крови. Нельзя было разочаровывать народ и сеять в нём сомнения в способности власти вершить “истинное” правосудие.
В общем, задача перед кёнигсбергскими судьями стояла дьявольски сложная: и закон соблюсти, и чернь ублажить.
На допросах Барбара отвечала невпопад, глупо хихикала и лишь изредка выкрикивала: “Я сожгла Рёссель, сожгу и Кёнигсберг!” Так что признание в преступлении было налицо. Сложнее было с показаниями свидетелей - никто не видел польку во время пожара. Все говорили о другом.
- После того, как эта ведьма прошла мимо моего двора, - утверждал пожилой крестьянин, - моя лошадь захворала!
- А меня она сглазила, - вторила старуха. - Три дня после этого ничего есть не могла - тошнило.
И всё в том же духе - ни слова о поджоге. Судьи были в замешательстве.
- Господи, какое невежество! - возмущался молодой помощник судьи, глядя на свидетелей. - Будь их воля, так они бы ещё и пытки применили!
- Не волнуйтесь, - усмехался в усы старый судья Краузе. - Специалисты пыточного дела давно перевелись. Раньше обучение настоящего палача длилось несколько лет. Поначалу заплечных дел мастер постигал эту науку, терзая бродячих животных. Как говорится, тренировался на кошках. Затем он становился помощником палача и выполнял “черновую работу” - натирал жертве голову спиртом и поджигал волосы, сдавливал тисками пальцы рук и ног, порол до крови сыромятным кнутом. И лишь получив необходимый опыт, помощник становился настоящим палачом, который мог выбить признание у самой стойкой колдуньи.
- Какое счастье, что таких специалистов больше нет! - поёжился помощник судьи. - Но что же нам всё-таки делать?
- Я думаю, необходимо выждать, - мудро рассудил судья. - Возможно, страсти скоро улягутся.
Он ошибся. Хотя процесс затянули почти на три года, интерес к нему не убавился. Пора было принимать решение.
В августе 1811 года суд вынес вердикт: признать Барбару Здунк виновной в поджоге жилых домов, особо отметив, что преступница длительное время занималась магией и чародейством, чем нанесла существенный вред добропорядочным гражданам города Рёссель и его окрестностей. Приговор - смертная казнь.
Осуждённую доставили из Кёнигсберга в Рёссель, где за чертой города соорудили эшафот. Полюбоваться на захватывающее зрелище собралась огромная толпа местных жителей. Перед казнью несчастная продолжала улыбаться и корчить рожи - она так и не осознала, что происходит.
Палач накинул на шею жертвы верёвочную петлю и затянул узел. Когда тело перестало биться в конвульсиях, труп привязали к столбу, обложили хворостом и подожгли. Народ одобрительно загудел и принялся подбрасывать в костёр хворост. Пепел ведьмы развеяли по ветру. Акт правосудия состоялся.
Это был 360-й по счёту процесс над ведьмой в Восточной Пруссии. Через эти процессы прошли 511 человек. Но лишь для 164 осуждённых (148 женщин и 16 мужчин) всё закончилось сожжением на костре или отрубанием головы. В отличие от других стран Европы, где в ходе охоты на ведьм погибли сотни тысяч людей, Пруссия выглядела чуть ли не островком гуманизма. К женщинам здесь относились прагматично - они требовались для того, чтобы рожать будущих солдат.
Барбара Здунк стала последней казнённой ведьмой не только в Восточной Пруссии, но и во всей Европе. Наступало новое время, и обвинения в колдовстве вышли из моды. На их место пришли другие: “вредительство”, “шпионаж”, “измена родине”, “терроризм” и тому подобное. Но это уже совсем другая история.

Кстати, по некоторым сведениям последняя ведьма была казнена на месте Детской больнице на улице Дмитрия Донского, что за Центральным парком культуры и отдыха (бывший Парк Калинина).

Может быть в этой легенде ни грамма правды, но она мне безумно нравится. Не полинитесь и прочитайте ее до конца.

Весной 1255 г., после успешного зимнего похода на Пруссию великого магистра Тевтонского ордена (Его полное и официальное название - Ordo Domus Sanctae Mariae Teutonicorum «Орден дома Святой Марии Немецкой»). Попо фон Остерна, маркграфа Бранденбургского Отто III, эльбингского князя Генриха фон Майссена и Богемского короля Оттокара II Пржемысла, по совету последнего, на берегу реки Прегель, недалеко от ее впадения в залив Фришесхаф, был заложен замок.
Это было не первое укрепление из построенных немецкими рыцарями на земле пруссов. К 1240 г. они возвели уже двадцать один укрепленный пункт, и каждый стоял либо на месте захваченных прусских крепостей - таковыми, например, были замки Бальга, Ленценбург, Кройцбург, - либо на стратегически выгодном участке, утверждающем военные позиции Тевтонского ордена на этой земле.
Но замок, построенный на берегу Прегеля, был особенным.

После восстания пруссов в 1242 - 1249 гг., когда многие орденские укрепления были разрушены, находящиеся рядом с ними города сожжены, а населявшие их немецкие колонисты вырезаны, стало ясно, что окончательное и реальное утверждение власти христианства над язычниками-пруссами на этих землях даст не просто военная победа. Эту власть нужно было подкрепить особым магическим актом, который изменил бы самые идейные основания всей этой территории, оставил бы прусских богов без их священной силы и тем ослабил бы прусские племена, лишил бы их известного на весь край воинского духа.
Именно эту функцию должен был выполнить замок на берегу Прегеля. Его решено было поставить на поросшей священными дубами возвышенности, которую пруссы называли Тувангсте и которой поклонялись, считая местом обитания своих богов.
Ранним утром 7 апреля 1255 года отряд из десяти рыцарей во главе с Бурхардом фон Хорнхаузеном, ставшим впоследствии комтуром замка, вышел по последнему весеннему снегу из Бальги и направился к месту намеченного строительства.
Ехали не спеша, наслаждаясь первым весенним солнцем. В середине дня остановились на отдых в старой прусской крепости, захваченной орденом лет пятнадцать назад и названной Ленценбург (к настоящему времени эта крепость не сохранилась).
Утром следующего дня отправились дальше, зная, что до места доберутся только к вечеру. Переправляясь в полдень через реку Фришинг (ныне это река Прохладная), отметили про себя, что планируемый в месте ее впадения в залив Фришесхаф замок в самом деле необходим, и понадеялись на его скорое строительство: поговаривали, что оно поручено магистром ордена маркграфу Бранденбургскому Отто III. (В 1266 г. Отто III действительно построил замок в этом месте и назвал его Бранденбург «на вечную память в честь маркграфства своего»). В 1267 г. замок был захвачен и сожжен пруссами, но в этом же году восстановлен рыцарями ордена. Здесь устроили и дневной привал. Настроение у всех было приподнятое: каждый знал, что ему выпало решать особую задачу ордена и святой христовой церкви, и это возвышало, давало чувство исключительности и даже избранности.
Никто и не подозревал, что станет участником важных, мистических событий, которые определят судьбу всего этого края на столетия вперед.
Ближе к вечеру подошли к Прегелю, или, как сами пруссы называли эту реку, Липце. По рыхлому льду, осторожно проводя лошадей между темными промоинами, перешли сначала на лесистый остров, с которого до Тувангсте было уже совсем рукой подать, а затем и на другой берег, прямо к той возвышенности, на которой, собственно, и долен был стоять замок.
Уже смеркалось. На пригорке слева, отделенном от Тувангсте небольшим ручьем, виднелось большое прусское поселение. К нему братья и направили лошадей, надеясь найти там ночлег и ужин.
Еще шесть лет назад орден находился в состоянии войны со всеми прусскими племенами. Но от крови устали все: и пруссы, и орденские братья - и перемирие было заключено. Оно было выгодно прежде всего ордену. Но довольны остались и пруссы: все, кого взяли в пленен и обратили в христианство, были выпущены на свободу с условием не возвращаться к язычеству. Однако многие не сдержали обещания. Посещая церковные службы, они после тайком приходили на капища в священные рощи и там ели вареное мясо и пили пиво - так, по их словам, они приносили жертвы своим богам.
Более коварно вел себя орден. Восстановив свои укрепления и увеличив гарнизоны - в том числе и за счет пруссов, сохраняющих свою верность христианству, - он приступил к дальнейшему освоению прусских земель. Вот и несколько месяцев назад был совершен большой поход на Самбию, сделавший влияние ордена еще более широким.
При всем этом внешний мир между орденом и пруссами пока еще соблюдался. В случае необходимости в прусских поселения братья могли найти и кров, и пропитание для себя и для своих лошадей, но главное и парадоксальное - помощь, необходимую при строительстве крепостей.
Бурхард фон Хорнхаузен знал все это и поэтому вел свой отряд к прусской деревне с легким сердцем. Завтра, 9 апреля 1255 года, с утра он соберет всех здоровых мужчин для работ по закладке замка, и в полдень вырубка дубов на вершине Тувангсте начнется. Все складывалось как нельзя более удачно. Работы будут проходить совсем недалеко от деревни пруссов, и братья смогут пожить в ней до зимы. А там и помещения крепости будут готовы. Вырубленные дубы будут использоваться тут же - они пойдут на строительство первых стен и башен.
От деревни, к которой направил свой отряд Бурхард фон Хорнхаузен, далеко тянуло в студеном вечернем воздухе обитаемым человеческим жильем. Вкусно пахло дымом, свежим хлебом, жареным свиным мясом и коровьим навозом, все еще хранившим ароматы сухих летних трав. Где-то звонко смеялись дети, и глухой мужской голос мягко успокаивал их. В расположенных высоко, под самыми тростниковыми крышами, окнах деревянных срубов трепетали отблески огня, горевшего в домашних очагах. А над крышами загорались первые вечерние звезды.
“Вот такой, мирной и простой, должна быть жизнь каждого христианина, - подумал Бурхард фон Хорнхаузен, въезжая в ворота деревни, - и братья нашего ордена себя не пожалеют, чтобы так было всегда”.
На теплый прием никто не рассчитывал, но он почему-то оказался даже холоднее, чем ожидалось. Мужчины хмуро приняли у братьев лошадей, женщины, не поднимая глаз и без единого слова, поставили на стол блюдо с хлебом, большие глиняные миски с сыром, кружки и кувшины с молоком. И все разошлись, оставив братьев одних в этом крепком, но вдруг оказавшемся неуютным доме с горящим в углу очагом, с накрытым столом, за который их так никто и не пригласил. И непонятно было, что делать дальше: то ли приступать к еде, не дожидаясь хозяев, то ли ждать их возвращения, борясь с голодом и покорно принимая их редкую неучтивость.
Все молчали. Вспыхивали и гасли искры на углях очага. Теплая тяжесть медленно, исподволь разливалась по телу, делая далекой и неважной мысль о еде. Вспоминался недавний поход на Самбию, несколько недель передышки в замке Бальга. Для многих эта земля стала уже своей - так братья о ней думали и так говорили. Нужно было лишь, чтобы святая вера Христова распространилась по всем ее уголкам, и именно им, братьям Тевтонского ордена, закалившим свое оружие и веру в самом Иерусалиме, выпала высокая миссия осуществить это. Ради этого стоило жить и умереть!
Кто-то тронул Бурхарда фон Хорнхаузена за плечо. Он оглянулся и увидел стоящего подле него старца в светлой шерстяной рубахе до пят, с простым веревочным поясом, в странном войлочном колпаке. В руке он держал высокий посох - длинный ствол молодого дерева, перевернутый корнями вверх. Ясным, проникновенным - совсем не старческим был его взгляд, но глубокая боль сквозила в этом взгляде.
“Это же Криве Кривайтис, верховных жрец пруссов,” - неожиданно для самого себя понял Бурхард фон Хорнхаузен. А с этим пониманием каким-то странным образом пришло и заведомое знание того, что он скажет сейчас.
Пристально глядя в глаза Бурхарда фон Хорнхаузена, Криве заговорил вдруг на рейнском наречии, но губы его при этом лишь едва подрагивали:
- Еще не поздно, - услышал Бурхард фон Хорнхаузен как бы в самом себе. - Остановитесь. Дорога, которую вам указал ваш король-маг Оттокар, приведет к бедам. Ваша нога не должна ступать на землю Тувангсте. Страшитесь попрания наших богов - никому не унизить солнце и небо, молодость и зрелость, море и землю. И не месть их неумолима. Нельзя вступить в битву с тем, что есть сама жизнь, и остаться безнаказанным. Скажите обо всем этом вашему королю-магу. А завтра возвращайтесь обратно в свой замок, чтобы делать то, что вы делали раньше и что предназначено вам судьбой.
Криве Кривайтис замолчал. Огонь в очаге вдруг ярко вспыхнул, озарив висящие по углам связки лука, пучки трав, шкуры на стенах, широкие лавки под ними, сидящих за столом братьев, которые, уже засыпая на ходу, устало ели то, что поставили на стол хозяева. Странным было все это. Как будто бы время изменило для Бурхарда фон Хорнхаузена свой ход.
Он вновь оглянулся, чтобы возразить Криве Кривайтису или, может быть, согласиться с ним, сказав о чем-то очень важном. Но его не было. Только невесть откуда взявшийся большой черный ворон под тростниковой крышей встрепенулся и, переступив с ноги на ногу, хлопнул крыльями.
Назавтра, проснувшись еще до восхода солнца, братья доели все то, что оставалось после вчерашнего ужина, и вышли из дома на улицу. Мужчины поселения уже стояли группой, ожидая братьев и что-то обсуждая с озабоченными лицами. Когда Бурхард фон Хорнхаузен подошел к ним, они все замолчали, повернулись к нему и один из них, по-видимому, самый главный выступил вперед и заговорил по-прусски, выбирая слова так, чтобы его можно было легко понять:
- Рыцарь, не нужно идти в Тувангсте. Нам сказали, что будет очень плохо. Есть много других мест. Мы вам поможем строить. Но в Тувангсте идти не нужно. Остановись, рыцарь.
Бурхард фон Хорнхаузен и сам в глубине души начинал чувствовать какое-то беспокойство. Радости от сознания доверенной ему и его товарищам миссии уже не было. Но мог ли он ослушаться великого магистра ордена Попо фон Остерна и не выполнить его приказ?
Он сделал над собой усилие, и знакомое возбуждение, такое же, как перед боем, начало охватывать его, заслоняя и беспокойство, и сомнение. Вынув меч из ножен и взяв его за лезвие, он поднял высоко над головой получившийся крест.
- С нами Господь Бог и крестная сила, - воскликнул он воодушевляясь сам и стараясь передать это чувство всем тем, кто должен был отправиться на строительство. - Вера будет знаменем нашим. Сказал Господь наш Иисус: если будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе: «перейди отсюда туда», и она перейдет, и ничего не будет невозможного для вас. С верой отправимся, и станем сильнее, и восславим Господа нашего и святую церковь!
Воодушевление Бурхарда фон Хорнхаузена действительно передалось окружающим. Пруссы хоть и нехотя, но все-таки направились вон из поселения в направлении Тувангсте.
И в тот самый момент, когда отряд выходил из ворот, Бурхарду фон Хорнхаузену как будто бы показалось, что в тени их стоит Криве Кривайтис и молча провожает его взглядом. Холодея и вновь начиная чувствовать обреченность, он явственно услышал уже знакомое: “Еще не поздно!” Но он взял себя в руки и увидел, что на самом деле в воротах никого нет. А отряд двигался все ровнее, организованнее, и остановить его было уже невозможно.
Солнце поднималось над лесистыми холмами в направлении Тувангсте, и братья вместе с пруссами шли в направлении солнца. “Это хороший знак. - подумал Бурхард фон Хорнхаузен. - Ex Oriente Lux, с Востока Свет”. Он старался почувствовать в себе легкость и уверенность. И силу, которая, казалось, поможет ему преодолеть любые преграды.
С этой уверенной легкостью все вошли в Тувангсте - и ничего не случилось. “Ну вот, - подумал Бурхард фон Хорнхаузен - все страхи были напрасны. Вера Христова сильнее язычества. Так было всегда и везде, так будет и теперь. А может быть, это даже и неплохо, что наш замок будет стоять на святом месте пруссов…”
На востоке лес Тувангсте заканчивался глубоким оврагом, по дну которого протекал довольно широкий и глубокий ручей. “А ведь благочестиво место это, - вновь подумалось Бурхарду фон Хорнхаузену, - благочестив и ручей. Так пусть он отныне будет называться - Лёбебах”.
На краю оврага и решено было строить крепость.
Все встали в круг, коротко помолились перед началом работы, Бурхард фон Хорнхаузен отдал приказ начинать. Но тут случилось вдруг нечто неожиданное и необъяснимое.
Из-за большого старого дуба, вблизи которого находилось само святилище пруссов - жертвенные камни, кострища, вырезанные из дерева и врытые в землю изображения богов, растянутые на шестах ритуальные завесы также с их изображениями, - вышел Криве Кривайтис, реальный, живой, из плоти и крови.
Он молчал, но у каждого из присутствующих вдруг недостало сил исполнить приказ Бурхарда фон Хорнхаузена. Никто не тронулся с места.
Бурхард фон Хорнхаузен, внутренне молясь воинству небесному, собрал всю свою волю и вновь, срывающимся голосом приказал начинать.
Но пруссы стояли молча, не поднимая глаз, вяло сжимая в руках топоры. Молча стоял и Криве Кривайтис подле старого дуба, и ветер легко шевелил его длинные седые волосы. Солнце сияло в вышине ярко и празднично. Было тихо - так тихо, что можно было услышать, как тает снег у корней деревьев с южной стороны и как через него пробивается к свету первая весенняя зелень. И никто не поднял топор, не размахнулся первым, не ударил по дереву, каждое из которых было для всего прусского народа свято.
Тогда за топоры взялись сами братья. Далеко вокруг разнеслись первые крепкие удары.
И что-то дрогнуло в мире. Порыв ветра, как стон, пронесся по лесу. Небо будто бы сжалось в испуге. Солнце стало каким-то усталым и нерадостным. Дубы странно напряглись - угрозой повеяло от них. И все: Бурхард фон Хорнхаузен, орденские братья, пруссы, обреченно стоявшие тут же, сам Криве Кривайтис - почувствовали, что из этого места и из их жизни уходит нечто важное и невосполнимое. Как будто бы девушка теряет невинность в присутствии посторонних, зло терзаемая чужой грязной плотью. И поправить это нельзя будет уже никогда.
От неожиданности и от несомненности происходящего братья вновь остановились.
Криве Кривайтис, с побелевшим лицом и странным огнем в глазах, выступил вперед. Необычная сила вдруг хлынула от него. Одна его рука взметнулась вверх, как будто бы он ловил ею что-то нисходящее с небес, другая простерлась к Бурхарду фон Хорнхаузену и подавленным братьям. Глухо, но вместе с тем внятно и отчетливо он произнес слова, которые упали на душу каждому из них тяжело, как камни:
- Вы, которые считаете, что пришли сюда навечно. Вы, говорящие и думающие о себе так, как будто бы знаете правду о мире. Вы, хитростью и силой заставляющие нас отречься от наших богов и поклониться кресту и тому, кто в мучении умер на нем. К вам обращаюсь я, Криве Кривайтис, верховный жрец пруссов. Силой Окопирмса, Перкуно, Потримпо и Патолло - верховных богов, открывшихся нам и нашим предкам и давших неодолимую жизненность всему сущему, силой этих богов, переполняющей наши души в битве, я реку вам.
Вы осквернили своими стопами наше святое место, и поэтому да будет оно проклято для вас в веках. Дни ваши на этой земле уже сочтены. Только семь раз возраст строящегося вами замка оборотится, и ночной огонь упадет с небес, чтобы превратить его и город вокруг в море огня. Придут другие, похожие на нас и сквозь крест поклоняющиеся таким же богам, и камня на камне не оставят от вашего замка. Мертвой станет эта земля. Каменный лед скует ее, и ничто не будет расти на ней, кроме диких трав. После возведут другой замок, выше прежнего, но и он останется мертвым и начнет рушиться еще не достроенным. Лукавый дух торгашества и обмана будет витать над этим местом. И даже погружение человеком своих рук в землю Тувангсте в стремлении вернуться к прошлому не снимет моего проклятия. Так будет, и слово мое твердо.
И лишь после того, как оно полностью исполнится, проклятие может быть снято. Это произойдет, если три жреца - один в слове, другой в вере, третий в любви и прощении - посадят на земле Тувангсте новый дуб, поклонятся ему с благоговением, зажгут священный огонь и вернут наших богов, принеся им жертву. И это вновь буду я, верховный жрец пруссов Криве Кривайтис, и мои жрецы Геркус и Сикко. Но у нас будут другие имена и другие жизни. Мы вернемся, чтобы свершить то, что написано на скрижалях Вечности.
Вновь наступило долгое молчание. О чем думали смущенные и по-настоящему испуганные орденские братья? Что чувствовали разбитые и подавленные пруссы? Об этом теперь уже никто не узнает.
Но тевтонцы все-таки первыми пришли в себя после этих слов. В глубокой тишине, переполнявшей теперь уже обычную дубовую рощу, спускавшуюся с высокого холма вниз, к водам Прегеля, раздался неуверенный стук одного топора, потом другого, третьего…
Стук становился все более частым, уверенным.
Часы судьбы начали печальный отсчет мгновениям жизни строящегося замка и города - Кенигсберга.

Берестнев Геннадий Иванович, д.ф.н., профессор
Вообще эта легенда называется "Начало Кенигсберга. Гипотетическая реконструкция", но мне это название не нравится.

Электронная версия данной книги создана исключительно для ознакомления только на локальном компьютере! Скачав файл, вы берете на себя полную ответственность за его дальнейшее использование и распространение. Начиная загрузку, вы подтверждаете свое согласие с данными утверждениями! Реализация данной электронной книги в любых Интернет-магазинах, и на CD (DVD) дисках с целью получения прибыли, незаконна и запрещена! По вопросам приобретения печатной или электронной версии данной книги обращайтесь непосредственно к законным издателям, их представителям, либо к автору!

В. Шпинев "Лабиринты Кенигсберга". Глава 6-2-3. Вилла «Эдит». Продолжение. Мифы и легенды Тувангсте-Кенигсберга-Калининграда.

Мифы и легенды Тувангсте-Кенигсберга-Калининграда.

Часто складывались саги о старых кирхах, например, сага о кирхе замка повествует о странствующем голубе из плит потолка; саги о подземных ходах у Собора, по которым приходят черти с двумя ножами для убийства. В лестницах собора замурованы духи, грызущие стену.
Похороненный с большой помпой в Альтштедтише кирхе Андреас Осиандер был унесен чертями, так как при вскрытии склепа там оказался прах Никель Бальтасар…
(Р. Альбинус. «Словарь города Кёнигсберга (Пр.) и его окрестностей», Раутенберг, 1985г.). (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

(1). Первое мистическое место Калининграда оказалось на берегу Нижнего озера, именовавшимся когда-то Замковым прудом. Когда-то рядом с бизнес-центром по адресу: улица Сергеева, 2, располагалась масонская ложа "Три короны", деятельность которой была окутана тайной, поскольку доступ на территорию ложи был закрыт, и даже во время реконструкции Замкового пруда в начале 20-го века туда никого из посторонних не пускали. Променад на масонской земле строить не стали, вынудив людей обходить ложу со стороны города. Пришедшие к власти нацисты реквизировали дом для собственных нужд и разместили там Бюро древней истории – подразделение таинственной организации СС «Аненэрбе», в ведении которой находились все археологические раскопки и поиски по всему миру оккультных артефактов. С приходом нацистов ложа сохранила свою таинственность, так как и Аненербе никого не допускала до своих секретов, за которыми теперь охотятся многие.

(2). Второе место - площадь Мюнцплатц (Монетная площадь), которая тянулась от Королевского замка до Замкового пруда (современный ориентир - часть улицы Шевченко и площадь у Дома советов). Именно на этом месте в 1945 году пожилой немец передал русскому офицеру небольшую кожаную папку, в которой были собраны подробные документы и схемы инженерных сооружений Кнайпхофа, а также документы, помеченные грифом "Кенигсберг 13" (Легенда: http://kleine-furer.livejournal.com/26321.html).

(3). Еще одно загадочное место, как ни странно, - это Альштадская кирха, которая находилась на пересечении Ленинского проспекта и улицы Шевченко прямо напротив входа в гостиницу "Калининград". В старой кирхе произошла мистическая подмена: в склеп торжественно было внесено тело усопшего Андреаса Озиандера, а потом - при вскрытии склепа - обнаружился в гробу мертвый Микель Балтазар, которого считали колдуном и чернокнижником. (Легенда: http://kleine-furer.livejournal.com/39957.html)

(4). Много легенд и сказаний хранил в себе Королевский замок.
Начнем наш рассказ про это место, окутанное тайной на протяжении многих веков, с одной из самых любимых легенд меня, прусского кота, - Легенда о рождении и проклятии Кенигсберга, в которой говорится о причинах проклятия, благодаря которому Королевский замок был разрушен, а Дом Советов так и остался пустовать (Легенда: http://kleine-furer.livejournal.com/29091.html).
А продолжим одной из самых знаменитых городских легенд – легенды про волчицу Герру.
В XIII веке удары топоров крестоносцев повергли на великой жертвенной горе, названной впоследствии Королевской, могучие деревья. Разорены были гнёзда птиц, изгнано зверье с округи, погашены жертвенники пруссов. Мощный ураган пронесся над землей. Такого красного солнца никогда не видели в этих местах. "Верные" пруссы, побуждаемые плетьми, стали стаскивать огромные камни на гору для закладки будущего замка Кенигсберг.
Звери и люди обходили ее стороной, лишь старая волчица Герра появлялась под вечер на месте строительства и наблюдала за происходящим, не подходя к крестоносцам ближе арбалетного выстрела. Братья-рыцари, глядя на нее, говорили, что это колдуны непокорных пруссов (вудлаки) оборачиваются волками, и что тревога охватывает их, когда они смотрят на восток...
Зима 1256 года ударила неожиданно. Сковав Прегель, обожгла морозом все живое. В ту пору добычей волков стали и люди, и звери. Логово Герры было недалеко от замка. И все чаще идущих след в след волков можно было видеть на востоке Королевской горы. Трудно было разобрать, сколько же их прошло. Лишь щенки на повороте "следили" немного в сторону.
Однажды под вечер, когда чернеющий лес уходил в ночь, волчата и подъярки (годовалые волки) подошли к замку.
Охрана, увидев их, оторопела, но замешательство продолжалось недолго. Со стен стали бросать рубленое мясо. Голодные волчата подошли ближе. Крестоносцы заманивали их. Потом в бойницах появились арбалеты...
Стемнело, не было видно ни крови, ни стрел. Лишь в снегу рядком лежали волки и щенки, а в оглушительной тишине раздавался хохот со стен. Ночь наступила мгновенно. Но вдруг округа взорвалась зловещим воем. Волки окружили замок со всех сторон. Мощные деревянные ворота сотрясали удары. На четырех стенах замка волки нанесли следы когтями: крест-накрест, крест-накрест, крест-накрест... В замке всю ночь горел огонь. Никто не спал. Ужас охватил людей.
С первым лучом солнца крестоносцы увидели во дворе замка Герру. Никто не поднял арбалета, никто не обнажил меча. Открыли ворота замка, давая волчице уйти.
В течение многих дней у Прегеля, на обледеневших берегах, находили убитых рыцарей. Одних - вмерзших в лед с выеденным лицом и страшными ранами, других - разорванных на куски. И ночью и днем вудлаки мстили своим обидчикам. Герру больше не видел никто, хотя еще долго находивших ее следы у замка охватывал ужас. И по сей день на старых камнях видны ее следы...
Еще одной легендой, связанной с Королевским замком, является легенда о старухе Лотте, которая вывозила из его подвалов мешки с человеческими костями и сбрасывала их в лесное озеро (Легенда: http://kleine-furer.livejournal.com/24822.html).

Естественно, в завершении стоит упомянуть, что до сих пор ходят легенды о том, что подвалы разрушенного замка хранят в себе награбленные фашистами сокровища.
Немного косвенно к Королевскому замку относится легенда о старике Дессау. Рассказывают, что он умел колдовать, и этому нужно поверить, иначе как еще можно было объяснить то, что он был неуязвим для любой пули? Он мог пройти через любой рукопашный бой с непокрытой головой и ни один волос не потерять.
Или еще: он едет в середине лета на карете, запряженной шестью лошадьми, из Мемеля в Кенигсберг и, так как очень спешит, решает ехать самым коротким путем, через залив. И что вы думаете? Вода держала его так же хорошо, как и самый твердый лед зимой. Это любого заставит задуматься.
За различные заслуги перед Прусским государством король пожаловал ему имение Норкиттен в северо-восточной части Восточной Пруссии – район, который был заселен в основном литовцами. Старик Дессау был им хорошим и справедливым хозяином. Он умело хозяйствовал, и скоро запущенное имение стало процветать. Но и это удалось ему только потому, что он, как рассказывают люди из этих мест, умел находиться одновременно в разных местах и всегда успевал вовремя.
Однажды в деревне Бубайнен он приказал построить новую мельницу. На работы он привлек ремесленников из Германии, так как литовцам не очень доверял. Когда после этого однажды попросил работу литовский подмастерье, мастер на мельнице ему грубо отказал. С тех пор работы на мельнице перестали продвигаться вперед, как бы ни ругались мастера и как бы ни старались и ни исходили потом рабочие, трудясь с раннего утра до позднего вечера. А все потому, что литовский подмастерье понимал в колдовстве не меньше, чем высокий господин из замка Норкиттен. Скоро мастер заметил, кому он должен быть благодарен за нанесенный ущерб, приказал позвать подмастерье и дал ему работу. И гляди-ка: стройка стала быстро продвигаться вперед, и скоро мельница была готова и была самой лучшей во всей округе. Когда же подмастерье потребовал выплатить ему заработанное, князь отказал ему презрительно и не дал ни гроша. Это рассердило парня с мельницы, но он сдержался: что бы он смог противопоставить колдовскому умению старика Дессау в его собственном замке? Придет время расплаты, подумал он, и стал ждать подходящего случая.
Он вскоре подвернулся. Когда князь через некоторое время должен был ехать в Кенигсберг, литовский подмастерье поехал за ним, потому что вне замка – он знал это совершенно точно – старый господин не обладал колдовскими чарами.
В Кенигсберге князь расположился в королевском замке и, куря трубку, высунулся из окна, когда внизу как раз проходил литовский парень. Он мужественно встал перед ним и потребовал выплатить заработок за работу на мельнице. Но старик Дессау его только высмеял. Тогда подмастерье наколдовал ему лосиные рога на голове, которые становились все больше и больше. Князь сначала ничего не заметил, только когда на улицах стали останавливаться и оглядываться ему вслед, он схватился за голову и заметил тогда большие рога. Он очень испугался и хотел быстро вернуться в свои покои, но рога были так велики, что не пролезали в окно. Теперь пришло время смеяться для подмастерья, и князь вынужден был, хотел он этого или нет, выплатить требуемую сумму. И рога с его головы пропали.
С тех пор старый Дессау уже не соглашался мериться в колдовстве с литовцами.
(5). Следующее загадочное место - Кошачий ручей, который располагался недалеко от замка (ныне улица Зарайская около ЗАГСа города Калининграда).
С Кошачьим ручьем было связано сказание о двух кошках, которые по ночам катались по Прегелю в пивоваренном котле как в лодке. Днем кошки оборачивались женщинами. Эти ведьмы наняли себе мальчугана, который им прислуживал всячески, в том числе и в постели: ведьмы, как известно, отличаются страстью к постельным утехам и игрищам. Этот мальчуган в конце концов их и сварил. Прямо в котле, когда они были в своей кошачьей ипостаси.

(6). Также весьма излюбленным местом городских легенд является Кафедральный собор.
По одной из них, в Кенигсберге на флюгерах Кафедрального и Королевского замка жили гномики - символ удачи. Жители города приветствовали друг друга фразой: «Здравствуй, ну как, гномов видел?». Ответ «Да» означал, что у собеседника хорошее настроение. В 90-е годы 20 века, когда восстанавливали башню и флюгер на Кафедральном соборе, строители говорили, что видели на флюгере двух гномов. Многие верят, что один прусский гном переселился на крышу собора из разрушенного Королевского замка.
Кроме того, жители города верили, что по подземному ходу в собор периодически наведывается черт. А иногда в соборе появлялся призрак. Дело в том, что некий канцлер Кошпот однажды обвинил в краже перстня своего верного слугу. Тот отпирался, как мог, а потом, видя, что никто не внемлет его доводам, покончил жизнь самоубийством. А через некоторое время служанка, потрошившая индюка, нашла у него в желудке злополучный перстень. С тех пор призрак погибшего слуги появлялся в Соборе всякий раз, когда в городе кого-то обвиняли облыжно.
А еще помимо гномов, живущих на флюгерах, в Кенигсберге верили в вигтов - домашних духов. Вигты умеют трудиться, не покладая рук, но под настроение могут и пошалить: стянуть со спящего одеяло, пощекотать холодными пальцами чью-то пятку, смешать в сахарнице соль с перцем, выпустить из свинарника свиней и т.д.
Чтобы они поменьше шалили, их надо задабривать: ставить им в укромный уголок блюдечко с молоком, класть ношеную, но чистую одежду. (Многие немки неукоснительно исполняли этот обычай даже в двадцатом веке. Что, в принципе, приносило определенную пользу: в сельской местности выставленное в сад молоко с благодарностью выпивали ежи - и ловили потом мышей и змеюк с удвоенным рвением. А в городе - перепадало кошкам).
А вообще жители трех средневековых городов - Альтштадта, Кнайпхофа и Лебенихта - очень любили пугать друг друга рассказами о Белой Даме.
Узреть Белую Даму было дано не каждому: лишь тот, кто рожден 13-го в воскресенье ближе к полуночи, мог увидеть ее, молодую женщину ослепительной красоты, с длинными светлыми волосами, в белом платье из дорогих кружев.
К людям вообще-то Белые Дамы относились вполне дружелюбно: выводили на дорогу заблудившихся путников, показывали места, где закопаны клады, помогали женщинам рожать, предсказывали будущее, но... Белых Дам очень легко рассердить. И особенно они не прощают неблагодарности.
Так, однажды мальчик, сын пастуха, заблудился в лесу и увидел прекрасную девушку. Она утешила его, вытерла ему слезы, вывела на дорогу и сказала, что он не должен никому про нее рассказывать, но может, если хочет, прийти еще. Он пришел, потом еще и еще... Наконец девушка сказала, что должна покинуть это место, но она обязательно вернется, когда мальчик превратится в юношу. И на прощанье подарила ему несколько камней, отливающих удивительным блеском.
Когда мальчик вернулся домой, он увидел, что камни потускнели и превратились в золотые бруски.
Через несколько лет мальчик повзрослел. Подаренное золото он истратил на наряды и выпивку, а сам превратился в ужасного волокиту. Очередную свою знакомую он как-то привел на то место, где когда-то встречался с таинственной красавицей. Белая Дама, увидев, как юноша обихаживает девицу там, где должен был трепетно дожидаться её, Белой Дамы, возвращения, не стерпела. Девушке она дала пощечину - чтоб та не таскалась в лес с молодыми людьми (и до самой смерти у несчастной на щеке оставался отпечаток ладони), парня - уморила, а в течение года извела и всех до единого мужчин его рода.
(7). Далее проследуем к месту, где некий совершил таинственный языческий обряд, а именно к прусскому холму Глаппенберг, который у немцев звался одноименной улицей, по-прусски означавшей «гладкая гора». Сейчас это улица Николая Коперника. Некоторые утверждают, что особенности рельефа были тут ни при чем, а место названо в честь прусса-мятежника Глаппе, который поднял Великое восстание пруссов, растянувшееся на 10 лет и завершившееся публичной казнью бунтовщика в 1273 году. По легенде, к месту казни его провезли именно этим кратким, но скорбным путем, а казнили немножко дальше – на окраине Эльблонга. Но сейчас легенда наша не о том.
Бывает так, что по несчастливому стечению обстоятельств, в одном месте собирается сразу несколько особей из тех, что зовутся "сорвиголовами". Как правило, это люди недовольные судьбой, считающие, что они достойны лучшей доли - посытнее еды, побогаче одежды и т.д. Жалуясь, друг другу на бедность, они постепенно распаляются, а дьявол уж тут, как тут - подсовывает им очередной план внезапного обогащения. И если при этом присутствует хоть доля спиртного - жди беды. Дьявольский проект они решат исполнить не медля. Вот так в одном из трактиров Кёнигсберга в двенадцати головах сразу родилась идея запродать души язычеству, и, разумеется, за приличное вознаграждение.
Заправлял этой командой некий Иоганес, непременный участник всякой потасовки, бывший солдат и моряк. Но главное его достоинство было в том, что он происходил по материнской линии из рода прусских жрецов – вайделотов, несмотря на то, что отец его был немцем, и семья мало общалась с прусскими родственниками, все же когда-то Иоганесу довелось побывать на обряде жертвоприношения и заклинания богов. Такие обряды, хоть и были запрещены, но сохранялись у пруссов.
Итак, Иоганес, помня в общих чертах необходимые действия жреца, вызвался все устроить самым наилучшим образом. Они купили черного козла, бочку пива, и отправились к холму Глаппенберг (ныне - район улицы Коперника), где в древности было одно из прусских святилищ. Там Иоганес начал колдовать, применив один из самых опасных обрядов, который использовался для прямого вызова божества. После трехчасовых стараний Иоганесу удалось добиться желаемого. Вот только вряд ли он действительно желал того, что получил. Четверо его товарищей, увидев результат действий, в ужасе бросились бежать, не разбирая дороги.
Позже выяснилось, что бежали они в сторону от Кёнигсберга, в район Северной горы. Бог сжалился над ними и привел прямо к старой кирхе Св. Якова, что стояла тогда на месте нынешнего форта №3. В храме они оставались несколько дней, замаливая свой грех, а потом отправились в Палестину, чтобы у Гроба Господня вымолить прощение.
Но это было после, а в тот день множество мужчин во главе со священником, бросились на Глаппенберг в надежде спасти тех, кто там остался. Увы! Четверо были найдены в состоянии бессловесных тварей - они уже никогда не оправились. Трое лежали в ряд бездыханные. А самого заклинателя собирали по частям. Казалось, будто что-то разорвало его изнутри, и он разлетелся в стороны, как мыльный пузырь. Причем, лихую голову Иоганеса, как ни искали, не нашли.
Также с этим местом связана и другая легенда, когда еще улица Глаппенберг именовалась еще улицей Ролльберг, на которой селились ведьмы.Согласно этой легенде некогда в 1775 году к священнику кирхи в Штайндамме обратился старик на деревянной ноге с просьбой исповедовать его. Тайны из своей жизни он делал и разрешил пастору записать его рассказ при условии, что имя упоминаться не будет. Этот старик, будучи еще молодым человеком, нанялся в подмастерья к двум женщинам, имевшим на Ролльберге небольшую пивоварню... (Легенда: http://kleine-furer.livejournal.com/41908.html).
(8). Мистическим местом, связанным со старыми кладбищами Кенигсберга, является отрезок улицы Гагарина недалеко от школы №2. Именно здесь при строительстве жилого дома был обнаружен скелет, из груди которого торчал двадцатисантиметровый осиновый кол. Черепа скелета найти не удалось - на его месте найдена половина красного кирпича. Скелет находился в оцинкованном гробу. Те, кто похоронил этого человека, воспринимали его как колдуна или вампира.
Традиция вонзать в грудь осиновый кол и отсекать голову пошла еще из Средневековья: европейцы считали, что если прервана «связь» между головой и остальным телом, то колдун, который сохранял силу и после физической смерти, умирал «по-настоящему». Иногда голову хоронили отдельно. Как правило, на «границе» земли и воды. Наличие оцинковки объяснилось тем, что этот материал защищает гроб от тлена, но главное - препятствует распространению отрицательно заряженной энергетики. На этом месте раньше находилось старое кладбище, где хоронили с конца XIX века и до 1945 года.
(9). Следующее место, наполненное разными мистическими знаками, находится на улице Малоярославской. На искусственной площадке в тени старинных лип возвышается каменная пирамида серого цвета. Эта пирамида была заложена в память о павших на фронтах первой мировой войны в 1921 году, когда Кенигсбергу исполнилось 666 лет. Она сложена из 666 каменных блоков, ориентирована строго по частям света и имеет ровно 13 уступов. Это место пользовалось в Кенигсберге небывалой популярностью у всевозможных магов и колдунов. Прикоснуться к пирамиде как к источнику необъяснимой мощной энергетики во время своих частых визитов в Кенигсберг по дороге из аэропорта Девау обязательно приезжал и Гитлер с соратниками по партии. Построенная трёхметровая пирамида, сложенная из 666 камней, символизировала центр Европы и служила магическим оберегом Кёнигсберга - не зря во время Первой мировой русские войска обошли город с двух сторон, так его и не покорив, поскольку прикосновение к пирамиде дарует непобедимость.
(10). Ни для кого не секрет, что нынешний калининградский Центральный Парк культуры и отдыха построен на немецких кладбищах, в связи с чем, возникало и возникает множество легенд. Одной из них является легенда о рыжей косе: Во время войны на офицерском кладбище за кирхой королевы Луизы хоронили военных. В Калининграде существует определённая категория людей, так называемые гробокопатели, которые зарабатывают тем, что оскверняют могилы. В 60-е годы 20-го столетия они вскрыли женскую могилу и, что поразительно, нашли скелет молодой девушки с огромной толстой рыжей косой. Они достали эту косу, вымыли, вычистили, и когда в Калининграде проходили гастроли одного из Российских театров, продали её одной из актрис. Волосы были в изумительной сохранности. Позже у этой актрисы обнаружили рак мозга. Рыжая ли коса тому виной, неизвестно, но когда она снимала парик из этой косы, у неё начинались страшные головные боли, когда коса была на ней, она чувствовала себя хорошо… И когда она умирала, коса лежала рядом с ней на простыне.
Эта история зловещая. И рыжая коса ещё раз свидетельствует о том, что не надо брать ничего из могилы. То, что принадлежит мёртвым, должно принадлежать им всегда.
А вот с самой кирхой королевы Луизы, которая на протяжении всего своего существования является символом этого места, связан весьма трагический сюжет: два мужика подрядились спилить два креста. На этой кирхе и на церкви Христа (ныне Дворец культуры вагонзавода). Им хорошо заплатили. Но в течение года один из них попал под трамвай и остался без обеих ног, а другого насмерть сбила машина. Может, это просто случайность, но людям свойственно считать иначе и верить в злой рок.
(11). Проследуем дальше через прекрасный старый парк до улицы Дмитрия Донского. Многим калининградцам еще со времен беззаботного детства и юношества знакома Детская областная больница, но мало кто из них знает, что именно на этом месте почти 200 лет назад была сожжена последняя ведьма не только в Восточной Пруссии, но и во всей Европе. Последней ведьмой была крестьянка польского происхождения Барбара Здунк. (Легенда: http://kleine-furer.livejournal.com/16944.html) Тут стоит отметить, что во времена Кенигсберга здесь располагалась психиатрическая клиника, и кто знает какие тайны она в себе еще хранит.
(12). Еще один миф связан с одним из древнейших районов Кенигсберга - Юдиттен.
Легенда гласит, что птица Альф водится только в окрестностях Кёнигсберга и нигде больше, и знаменита тем, что встреча с ней обещает нежданное богатство. Говорят, она похожа на ястреба, такая же серая, и была бы неприметной, если б не ее длинный огненный хвост. Полет птицы Альф напоминает падение звезды. Ее очень трудно поймать, но тому, кто сумел это сделать, она приносит деньги, выкупая свою свободу. Многим людям встреча с Альфом помогла разбогатеть.
Но самый любопытный случай произошел с гончаром из кенигсбергского предместья Юдиттен, который сговорился с Альфом, о том, что тот натаскает ему полный сапог денег. Гончар поместил сапог в печной трубе, чтобы визиты Альфа остались для соседей незамеченными.
Гончар оказался куда хитрее доброй птицы и, прежде чем пристроить в трубе сапог, отрезал у него подметку.
Целый день Альф таскал деньги. Время от времени он присаживался на край трубы и спрашивал гончара: «Не полный ли еще сапог?»
- Нет! – кричал гончар, выгребая из печки золото. – Еще не полный.
В конце концов, Альф так устал, что у него возникли сомнения в честности гончара.
- Ну что, не полон ли еще сапог? – спросил Альф, в очередной раз присев на трубу.
- Нет, не полон, - крикнул ему гончар. – Давай, неси еще!
И тогда Альф бросил в сапог целую кучу вшей и улетел.
(13). Еще одним знаковым местом для Калининграда является вилла "Эдит", расположившаяся на Проспекте Победы, 180. Благодаря повести одного советского писателя Баринова, вся страна узнала о том, что в вилле находился подземный ход, по которому можно было дойти до Королевского замка, а через него в Кафедральный собор. Также легенда гласила о том, что владелец сего здания обладал сверх-секретными документами, в которых говорилось, что под Кёнигсбергом существуют громадные подземелья, создававшиеся веками, древние форты соединены с современными командными пунктами длинными туннелями, которые ведут к важнейшим загородным объектам, как, например, подземным мастерским и заводам, госпиталям и нефтехранилищам, и о том, что в подземельях спрятаны многочисленные сокровища королевского прусского музея, в том числе знаменитая Янтарная комната.
(14). Немецких оборонительных фортов вокруг Калининграда целых 12 штук, и каждый из них таит в себе тайны. Военные реконструкторы рекомендуют посетить Форт № 3 «Фридрих Вильгельм I», который у немцев носил имя Фридриха Вильгельма I.
Форт № 3 сохранился практически в первозданном виде, поскольку немецкие солдаты сдались в плен без боя. Цитадель неоднократно была съемочной площадкой для советских художественных фильмов. Для любителей заброшенных подземелий это идеальное место, а для ценителей старины - гипотетическая возможность найти сокровища. Дело в том, что в конце войны немцы спрятали в подвалах форта экспонаты знаменитого музея «Пруссия». Ценности почти полвека пролежали нетронутыми (в форту стояла советская воинская часть, командование которой не вело раскопок), а затем в 90-е, когда военные съехали с форта, «черные копатели» буквально разграбили брошенную крепость. Историки спохватились, когда на черном рынке Москвы стали появляться уникальные предметы из Preu;en-Museum. Дальнейшие легальные археологические изыскания в форту № 3 позволили извлечь монеты Римской империи, фрагменты мечей викингов, каменные и бронзовые топоры, древние женские украшенияи т.д. Сейчас, как уверяют краеведы, найти что-то подобное в крепости нереально. Но чем, как говорится, черт не шутит.
Из самых распространенных «сведений», циркулировавших среди русского населения сразу после войны, пальму первенства занимали данные о подземных ходах и подземном городе, а также о кладах, обнаруженных «знакомым моего соседа». Наиболее «знаменитым» был подземный ход из виллы «Эдит», который шел до Королевского замка, а через него - в Кафедральный собор. Ход настолько хорошо сохранился, что был не подтоплен, как прочие, и всё в нем функционировало, даже электричество. Идешь по нему, и лампочки по дороге включаешь: все работает… До сих пор сохранился подземный ход от памятника 1200 гвардейцев до ЦГ, сделанный параллельно железнодорожной ветке на Северный вокзал. Все форты… соединялись между собой подземным ходом, по которому курсируют самые настоящие поезда: масса людей видела! Между 8 и 9 фортом стоит будочка, недоделанный дот, вот туда спускаешься, садишься в поезд, и поехал. Хочешь в одну сторону, хочешь - в другую… Сотрудники КГБ от Кёнигсберга до Пиллау ездили по подземному ходу на машинах. Подземелья были заселены. «Идешь, а у стен - скелеты… В офицерской форме, в фуражках, и этот скелет держит в руке череп от другого скелета»… Все… знали, что существует самый главный и самый крупный подземный ход: от Кёнигсберга до Берлина. Разветвленная система подземных сообщений в 90-х годах пополнилась еще одним подземным ходом, - от подвала КГТУ до блиндажа Ляша, открытым любознательными студентами. Все мало-мальски достойные здания в городе имеют свои ходы… (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Специальные мини-подводные лодки до 60-х годов тайно сновали в Калининград, откуда постоянно что-то вывозили: документы, сокровища, людей. Именно таким манером, вполне вероятно, был вывезен отсюда Мартин Борман. Была даже задержана шпионка, которая «канала под сумасшедшую старуху - все ходила с куклой в руках. Когда ее задержали на берегу Преголи, она громко закричала, и подводная лодка быстро ушла под воду, а в кукле в голове оказалась радиостанция». (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен».

Послевоенный Кёнигсберг периодически становился ареной для героев приключенческой литературы. Например, в «Роман-газете» публиковали роман “Три лица Януса”, в котором крупный фашистский чин пытался скрыться из Королевского замка на подводной лодке, но наш разведчик, Джеймс Исаев, вовремя подоспел и не дал уйти негодяю. (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Уже в наше время, когда укрепляли причал для стоянки «Витязя», «на дне реки были обнаружены остатки миниатюрной подводной лодки времен Второй мировой» - судя по всему, следы работы того же Д. Исаева. (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен».
24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Очень были распространены по городу места, где гестапо пытало людей специальными приспособлениями. «В пятом форту, на нижних этажах, в стену вмонтированы крючья: гестаповцы подвешивали и пытали». Если выехать по улице Летней на старую немецкую окружную дорогу, есть там пехотное убежище, и в нем «крюки в стене. Пытали кругом, и кругом было гестапо». «Пыталище» было и на улице Барнаульской, где во дворе одного из домов сохранилась изогнутая дугой стена, надо полагать, специально выстроенная для расстрела пытуемых. (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Клады находились в огромном количестве, и повсюду. Адресом мог быть любой дом с подвалом. «В подвале стенку случайно ковырнули, а там - пустота. Оказалась тайная ниша, в ней сундук с золотом». Если в стене круглые пятна из более темного цемента, значит, там замурованы мешочки с золотыми монетами… (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен».
24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Пацаны, бывало, найдут кусок золота, не знают, что с ним делать:
-Дядя-дядя, купи железку.
-За сколько?
-За 10 копеек.
-Десять много, вот вам пять копеек. А где выкопали?
-А вон там, в развалке.
Пойдет мужик туда, откопает ящик золота, и сразу - уедет. Уезжать из города почему-то было непременным условием. Если человек быстро и беспричинно уезжал - ясное дело, клад нашел. (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Находимое оказывалось всегда либо в сундуках, либо в ящиках, и всегда в огромном количестве. Если сложить все гипотетическое золото, найденное в Кёнигсберге-Калининграде, то им можно будет загрузить не один столь же иллюзорный железнодорожный состав. (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Целые районы города долгое время были огорожены, и на них висела надпись «Заминировано». А почему? Пришли туда минеры с миноискателями, стали проверять - пищит. Копали, копали, никаких мин не нашли. Опять проверили - пищит… На всякий случай огородили и повесили надписи. А это, как потом выяснили, были подземные заводы… С минами было не так просто. Например, любвеобильные немцы минировали даже склепы родственников на кладбищах. Любители порыться в могилах гибли пачками… Послевоенный Кёнигсберг, как айсберг, имел свою невидимую часть: подземные заводы. Обнаружились они случайно. Работяги копались в канализации, и подцепили ломом люк. Такой же, как от канализации, только побольше. Открыли его, спустились - такое большое помещение, и - станки стоят, рабочие, в смазке! Оказалось, что там есть еще этажи, они спустились до третьего, и вдруг стала поступать вода. И всё затопила! Они вылезли, вызвали военных, те стали откачивать, бесполезно, взяли пробу воды, а она - морская! Несколько раз пробовали запустить туда водолазов, но они все там и оставались, а наружу вытаскивали только перерезанные шланги. Один все-таки вернулся, сказав, что далеко он не забирался: много покореженного железа. Обнаружились под Кёнигсбергом нескольких связанных между собой военных заводов, один по производству танков, другой по производству самолетов. После сборки и испытаний готовые самолеты вылетали прямо из-под земли по специальному туннелю. Один из них, из последней партии, наши сбили, и он упал в озеро, которое находится на острове (правильнее назвать «междуречье»), за «треснутыми» домами. В хорошую солнечную погоду, когда вода прозрачная, самолет виден с лодки; виден крест на фюзеляже и шлем пилота, который застрял в разбитом окне. Немцы, когда вывозили документы, последними вывозили карты подземных коммуникаций, в том числе и секретных. Там все было указано, куда где надо наступить, чтобы там-то и там-то забор открылся, и морская вода стала поступать. Самолет взлетел, а наши его подбили. Летчики выбросились с парашютом, а у одного из них в планшете была та самая секретная карта. В воздухе его подстрелили, насмерть, карту вынули и отдали офицеру из КГБ. Он положил ее в стол, а наутро она исчезла. Вот так наши не смогли откачать немецкие подземные заводы. (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен».
24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Под землей жизнь велась чуть ли не активней, чем наверху. Например, из верхнего озера по ночам кто-то спускал всю воду. Открывались шлюзы, вода уходила, и между двумя башнями - Дона и Врангеля - обнажался люк. Крышка откидывалась, оттуда появлялся кто-то в темном, выходил, шарился по дну, чего-то искал, потом опять залезал в люк. Крышка закрывалась, и вода до утра вновь наполняла озерную чашу… (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

До середины 50-х годов ходили слухи, что где-то на Шпандине остались немцы, которые «не знают об окончании войны и до сих пор отступают»… (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

Земля нашпигована боеприпасами прошедшей войны. Один... таксист выпивал на даче с двоюродным братом... и поспорил, мол копни за сараем лопатой - и там окажутся гильзы. Копнул - а там танк, целехонький, в смазке. (7). (В. Александров "Калининград: город-трофей").

Под городом - сеть подземных ходов. При Советской власти один старшеклассник нашел вход в подземелье и пропал. Потом, говорят, объявился в Западном Берлине, в районе Тиргартен, и остался там жить. (7). (В. Александров "Калининград: город-трофей").

У всех дедушка брал Кенигсберг. Город захватывали со стороны Балтрайона. На другом краю города боев почти не было. Там и селились после войны - кто где захотел. Особняки выбирали, исходя из предпочтений в отношении мебели и размеров одежды в шкафах. (7). (В. Александров "Калининград: город-трофей").

Кафедральный собор - излюбленное место для детских вылазок. В стене собора по всему периметру проходил воздуховод. Взрослый туда не пролазил, а вот ребенок - вполне, и те пацаны, кто рисковее, с фонариками обследовали эти ходы. Рядом с могилой Канта в стене была дыра, через которую я попадал на каменную винтовую лестницу, и выше, на стену собора. По стене шириной в полметра можно было ходить, наблюдая с верхней точки полгорода… Местные пацаны многажды облазили подвалы собора и рассказывали о подземном лазе, ведущем под рекой к бывшему замку. «Ползешь, бывало, по ходу, а там череп лежит. «Привет, Иммануил!» - говоришь ему, и ползешь дальше». Подвалы эти впоследствии завалили. (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен».
24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

«Здешняя кафедральная церковь огромна. С великим примечанием рассматривал я там древнее оружие, латы и шишак благочестивейшего из Маркграфов Бранденбургских и храбрейшего из рыцарей своего времени. Наемный лакей, провожавший меня, уверял, что из кафедральной церкви есть подземной ход в старую церковь, до которой будет около двух миль, и показывал мне маленькую дверь с лестницею, которая ведет под землю. Правда ли это или нет, не знаю; но знаю то, что в средние веки на всякий случай прокапывали такие ходы, чтобы сохранять богатство и жизнь от руки сильного». (Н. Карамзин «Письма русского путешественника»). (А. Попадин «Город нашего детства. Саги послевоенных времен». 24.10.2001 г. http://www.koenig.ru/time/2/).

«Кёнигсбергские подземелья» - это миф, с которым калининградцы ещё не готовы расстаться… (http://www.rudnikov.com/article.php?ELEMENT_ID=16834. Д. Якшина. 26.02.2009 |НК №128|).

В Пруссии, там, где стоял когда-то монастырь Святой Троицы, было основано в незапамятные времена поселение Рикойто, или Ромова. Название его произошло по одной из версий после того, как пруссы вернулись из удачного военного похода на Рим (Rom) и в память об этом событии основали это городище, которому дали имя италийской столицы - Ром.

В Ромове стоял дуб в шесть локтей шириной, крона его была так широка и так густа, что не пропускала ни дождя, ни снега, ведь листья не опадали и оставались зелеными даже зимой.

У ствола дуба, под ветвями, было сделано три ниши, в которых можно было видеть соразмерные изображения трех высших богов древних пруссов. Таким образом, само дерево защищало их от непогоды, ветра, дождя и снега.

БЕЛАЯДЕВА ЗАМКА БАЙЕРБУРГ

Замок Байербург. Современный вид, Литва

Когда герцог Генрих Баварский в 1337 году во главе своего войска пришел на помощь Ордену Крестоносцев, он построил на реке Мемель, напротив замка Ордена, оборонительный замок. Он был большой и надежный и получил имя Байербург - "Замок баварцев". Крепость должна была защищать все окрестные земли от нашествий язычников-литовцев. Вокруг нее должен был возникнуть большой город с резиденцией Архиепископа.

Основание крепости Байербург Генрихом Баварским

Но так не случилось.
Магистр ордена посадил в Байербурге своего комтура - главу округа Ордена, - а также сорок рыцарей, которые были призваны защищать крепость, ведя благочестивый образ жизни. Однако рыцари благочестием не отличались. Они проводили свои дни в пирушках, чревоугодничестве и кутежах, распутничая и ни в чем себе не отказывая. Однажды им удалось захватить в плен благородную девушку-христианку, которую они начали всячески склонять к удовлетворению их прихотей. Но та сопротивлялась изо всех сил и в минуту отчаяния призвала на помощь Господа, умоляя его помочь ей и положить конец беззаконию рыцарей и ее мучениям. И вот вдруг земля расступилась и поглотила и крепость, и рыцарей, и саму девушку. Но девушка была невинна и чиста, и было позволено ей стать духом-защитником этого места и время от времени показываться людям.

Она предостерегает людей ото зла и творит добрые дела. Там, где стояла когда-то крепость, находится сейчас глубокий провал с крутым обрывом. В этот провал когда-то давно упал ребенок, и хотя его родители безутешно плакали о нем на краю обрыва, никто не отважился спуститься вниз и спасти мальчика. И вот из обрыва поднялась Дева в белом, и на своих руках она держала невредимого ребенка. Она молча протянула его родителям и исчезла. Так помогла она очень многим. И сокровища ушедшего под землю замка оберегает тоже она. С радостью раздала бы она их людям, но вместе с ней в подземной бездне обитает черный дьявол, имеющий над нею власть, и он всячески мешает ей сделать это. Когда-нибудь Белая Дева одержит над ним верх, и все несметные подземные богатства вернутся обратно на землю.

БЕЛАЯ ДЕВА ЗАМКА КРОЙЦБУРГ

Над Кройцбургом на горе высился когда-то замок. Теперь от него остались только развалины, и в народе поговаривали, что лучше в те места не ходить – странные вещи творились там порой. Время от времени видели там девушку в белом, бродит она то там, то тут и надеется на освобождение своей души. А под развалинами замка похоронено много бесценных кладов. Дама в белом появлялась перед детьми бедняков, которые во время игр случайно попадали в полуобвалившиеся подвалы замка, и насыпала им золотых монет в шапочки. Радостно возвращались дети с такими подарками домой, и их родители были счастливы. Другие семьи завидовали счастливцам и в поисках золота проползали на четвереньках все подземелья, но попадались им только жабы и змеи, но никак не девушка в белом, делающая щедрые подарки.

Однажды вечером сапожники отмечали свой цеховой праздник и основательно напились. И два подмастерья вдруг решили, что было бы очень замечательно, если бы им удалось разыскать Белую Деву на замковой горе. Ведь храбрости им было не занимать!